Ночь и город - Страница 92

— А он крутой парень, — заметил худой.

Толстяк бормотал, тряся кости:

— Круче него — только яйца… Две девятки… Он богач, да еще какой… Три девятки, четыре девятки!

У Фабиана запылали щеки. Он крепко сжал губы и ничего не сказал.

— Паршивый фулл-хаус, — пробубнил худой, отбрасывая кости в сторону. Фабиан подобрал их и принялся трясти изо всех сил, мысленно молясь: «Христос Всемогущий, позволь мне ободрать этих мерзавцев, и я пожертвую десять фунтов Армии Спасения!»

По-прежнему крепко сжимая губы, чтобы не упустить удачу, он бросил кости.

— Три туза с первой попытки, очень неплохо, — проговорил толстяк.

«Господи Боже, — истово молился Фабиан, — пошли мне четвертого туза».

— Пока только три туза, — заметил худой.

Фабиан долго, до дрожи в руках, тряс кости и наконец бросил.

— Не повезло, — вздохнул толстяк и послюнявил палец, чтобы отсчитать деньги.

«Ладно-ладно, — мысленно проговорил Фабиан, обращаясь к Богу, — с тобой покончено!»

— Бросай же, — сказал он, поглаживая пальцами зажим.

— Стрит с третьей попытки, — сказал толстяк.

— Фулл-хаус с тремя тузами, — пробубнил худой.

Фабиан снова потряс кости, взывая к Богу: «Это твой последний шанс, иначе я за себя не ручаюсь».

— Пара валетов, — вымолвил толстяк. — Ставлю фунт сверху, что ты не выкинешь четырех.

— Принимается, — согласился Фабиан, швыряя кости во второй раз. — Оп-па! Три валета. — Он снова потряс кости. — Пам-пам-пам! О дай мне, дай мне, дай мне! Четыре валета!

Он подсчитал ставки.

— А ну-ка поживей, ребятки, не спать! Самое время начать игру! Ставьте, ставьте!

— Дополнительная ставка, Гарри? — спросил худой.

— Лады. По пятерке?

— Идет.

Пока кости катились по столу, Фабиан нетерпеливо хрустел пальцами.

— Три короля с первой. Играем!

— Ба! — воскликнул толстяк, выбросив три валета.

Затем бросил худой.

— Я все равно тебя обыграю, Гарри. Три короля. Ну давай же, бросай.

— Ладно-ладно, хочешь немного пополнить банк?

— Ну, я могу добавить фунт, если хочешь.

— Ха-ха! — засмеялся Фабиан, перекатывая кости между пальцами. — Ха-ха! Они уже заговорили о фунтах, эти важные шишки! Ха-ха-ха! Ну же, давай, иди к папочке! Три десятки!

Худой выбросил трех дам.

— Три сучки, — пробормотал он и пододвинул к себе деньги.

Трясущейся рукой Фабиан зажег сигарету. Толстяк с жалостью сказал:

— Послушай-ка, Гарри, не стоит проигрывать больше, чем можешь себе позволить.

— Не волнуйся обо мне, — отвечал Фабиан.

— Может, нам все-таки вернуться к более низким ставкам?

Фабиан секунду помедлил и решительно мотнул головой:

— Нет. У меня полно денег.

— Просто богач, — пробубнил худой с такой убийственной иронией в голосе, что Фабиан взорвался:

— Да, полно, ты, жалкий червяк! Десять фунтов за бросок!

Толстяк хихикнул:

— Ну вот, теперь он ставит десять фунтов за бросок.

— Хочу поскорее закончить игру: я встречаюсь с дамой. Приготовьтесь расстаться с денежками, — вызывающе проговорил Фабиан. — Десятка за бросок.

— Десятка за бросок, — сказал худой, подсчитывая деньги. Толстяк улыбнулся:

— Гарри, я уважаю человека, который может запросто поставить миллион, а затем в два счета его продуть.

— Я весь в этом, — с улыбкой отозвался Фабиан и тут же горько пожалел о своих словах. Толстяк смеялся над ним. Он прикусил губу и замолчал.

— Гарри, — сказала Анна. — Тут один человек хочет с тобой поговорить. Говорит, это срочно.

Фабиан взял трубку. Это был Фиглер.

— Гарри, ради всего святого, никуда сегодня не высовывайся.

— Почему?

— Ко мне приходил Душитель. Он просто обезумел. Он тебя ищет. У него бритва, и он грозится тебя убить.

— Пусть только попробует.

— Говорю тебе, болван, этот негр прямо-таки прикипел к чертову халату. Почему ты не купил ему халат за двадцать пять шиллингов? Он себя не контролирует. Он тебя на куски разорвет.

— Возьми себя в руки, Джо.

— Говорю тебе, Гарри, я знаю разницу между человеком опасным и безвредным. Ты что, забыл тот случай, когда?..

— Ладно, хватит, мне это неинтересно. Хелен уже ушла?

— Она едет к тебе, Гарри. Предупреждаю, он пил двойное виски…

— Иди к черту!

Фабиан вернулся к столику.

— В чем дело, Гарри?

— Ни в чем, бросай.

— Туз… Два туза… Три туза, — сказал худой.

Фабиан бросил. В горле у него пересохло, он дышал, как астматик.

— Туз, король, дама, валет, девятка… Вот черт! — завопил он и снова бросил кости. — Две дамы… — он бросил кости в последний раз, — и еще две. Ну-ка, побейте четырех дам!

— Король, — пробормотал толстяк, бросив кости, — два, три короля и — Боже мой! — четыре короля!

— Забирай деньги! — уныло проговорил Фабиан. — Господи, да будь у меня пять тузов, у кого-нибудь обязательно найдется шесть. Надо мной прямо проклятие какое-то. Ладно, делай ставку и бросай…

К нему подошел швейцар.

— Гарри, Берт хочет тебя видеть.

— Скажи ему, пусть убирается к дьяволу, — заорал Фабиан.

— Он говорит, это срочно.

— Тогда впусти его — пусть при всех скажет, что у него там.

— Две пары, тузы и короли с первого броска, — сказал толстяк, — бросай.

— Две поганые десятки, — проворчал худой.

— Вот тут-то вы и сломались, — торжествующе проговорил Фабиан. Сейчас вам конец, везунчики. — И он бросил.

— Короли и дамы, вот незадача, — сказал толстяк, доставая деньги.